Вчера, напомню, я ездил в экологический лагерь под Уфой, где
протестуют против строительства завода «Кроношпан». Вкратце о ситуации
можно прочитать, например, здесь. Сегодня утром я выложил много фото в ужасном качестве, а сейчас попробую воспроизвести разговоры с жителями лагеря.Павел живёт в деревне Дорогино. О своей работе он говорит с неохотой – «Работа начальником отдела в одном банке». Потом я узнаю, что он ушёл с работы сам – чтобы не подводить руководство. На них давили из головного офиса,требуя «заткнуть или уволить». Но дом в деревне Дорогино, выстроенный своими руками, для Павла гораздо дороже работы. От стройки до дома – полтора километра, не больше.
«Месяц я ездил мимо стройки по трассе на работу. Я понимал, что ****, но не понимал, какая. Рабочие со стройки рассказали девчонкам из Шакши, что здесь будет, и посоветовали переезжать, тогда они сразу поехали ко мне. Я у себя в посёлке что-то вроде активиста, если надо, например, убрать снег или мусор. Занимаюсь смс-рассылкой новостей. А что делать, если больше никто не берётся?»
«Я тут же набил «Кроношпан» в интернете. Мы поискали и поняли, что эта фирма себя дискредитировала. Зарегистрирована она на Кипре, так что никакие они больше не австрийцы. В 2003 году они строили такой же завод в Егорьевске, в Подмосковье, с теми же нарушениями и без согласований. Её начальник, Питер Кондайло, получил два года за неуплату налогов – об этом писала «Новая Газета». Не знаю, отсидел ли он реально, но факт такой есть».
«Мы видели ролики, как наши польские и румынские товарищи так же бастуют, выходят с плакатами, добиваются, чтобы Кроношпан перестал там работать. Смотрим публикации – оказывается, в Америке Кроношпан уже четыре года сливает в реку диоксин... То есть формальдегиды» – поправляется Павел.
«В Англии то же самое. Значит, они стопроцентно будут делать это здесь, и наплюют на всех. Поездка в Егорьевск это только подтвердила. Они собрали делегацию из экологов и прочих – для контроля. Нас тоже звали, причём очень настойчиво. Мы отказывались – знали, что будет какая-то подстава. Так и вышло. Нам показали завод-конфетку, где было двадцать человек рабочих. Пять часов нас зачем-то водили по заводу. Делегация улетела, а остались только мы.»
«Мы обошли дома в ближайших деревнях – не было ни одного человека, который сказал бы «Спасибо Кроношпану». Я списывался с Егорьевскими группами в ВК, и нам говорили: «Деритесь зубами, но не дайте построить этот завод». Действительно, разве можно так жить, когда ты знаешь, что с утра нельзя будет открыть окно, а машину придётся отмывать от слизи?»
Тут нас прерывают вернувшиеся со стройки – оказалось, никто команду останавливать работы не давал. «Ну ладно», - пожимает плечами Павел, «Наше дело – защищать землю, их дело – зарабатывать деньги».
«Поначалу нас собралось тридцать человек, и мы пошли к местному депутату. Не знаю, совета или чего – я всегда был далёк от этого. Наверное, в этом ошибка многих жителей и граждан страны. Потом в деревне собралось триста человек – рассылали смс, раздавали листовке на въезде. Когда собралась Шакша, ребята насчитали тысячи полторы, а потом бросили. Пошли на стройку, кричали «Кроношпан, уходи». С тех пор собираемся каждую субботу. Бывает до тысячи или даже двух.»
«Нас собирали в администрации президента. Мы принесли ролики о том, как Кроношпан себя ведёт в других странах. Те стыдливо отводили глаза – мол, не хотим смотреть. Откуда мы знаем, откуда вы это взяли? Хотя записи были, конечно, ужасные.»
«Мысль создать лагерь родилась просто в общении. Фактически, это штаб. Мы собираемся после работы, даем какие-то идеи и задания. Привезли и палатки, и печки, и технику. Откуда скамейка, на которой мы сидим, я даже не знаю. Продуктов у нас навалом, бросим клич – привезут ещё. По вечерам здесь человек 20-30, по ночам – не больше десяти. Но главное – место встречи.»
«На сходах, конечно, численность стала уменьшаться. Люди не хотят просто здесь находиться, без конкретных действий. Сколько мы наслушались предложений да хотя бы перекрыть трассу..» - машины идут почти непрерывным потоком в паре десятков метров от нас. «Лично я считаю, что это ни к чему не приведёт – тупо всех заберут, только обозлим полицию.»
«Полиция с самого начала подчёркнуто нейтральна. Мы привыкли, что она выполняет политический заказ, но сейчас они только следят за законом. Поначалу мы воспринимали их не просто настороженно – агрессивно. Раньше постоянно были слухи, что нас вот-вот разгонят. Сейчас мы понимаем, что у них приказ охранять порядок и не допускать конфликта.»
«Там, у КПМ, постоянно дежурит пара гаишников в машине. В случае чего я знаю, куда звонить. А во время сходов их много. Жаль, мы сразу не нашли контакт. Мы не допускаем перекрытия трассы, но по беседам с полицией понимаем, что даже если мы пойдём останавливать незаконную стройку, то это будет законно. Если вы не дерётесь, ребята, это не в нашей компетенции.»
«Каждую субботу мы не даём строить, но этого мало. В последнее время они строят усиленно, на растаможке огромное количество техники» - я тут же вспоминаю ржавые «суперсовременные» станки, сложенные под открытым небом. «Если они не остановят эту незаконную стройку, мы её остановим сами. Можно идти хоть со связанными руками, чтобы потом не было претензий, что мы кого-то били. Впрочем, они не дураки работать по субботам.»
«Говорят, стройку приостановят до общественных слушаний. Но на этих слушаниях нас опять обманут. Власти сказали, что проект инвестиционный, а значит, любой житель Башкирии может высказать своё мнение. Не знаю, где они найдут этих жителей, но автобусов у них хватает. Мы не примем таких слушаний и будем стоять до конца. Нам так сказали – деритесь зубами» - повторяет Павел.
«Координатора в лагере нет, зато есть простые правила. Первое правило – никакого спиртного» - Павел прихлёбывает безалкогольную «Балтику». «Второе – каждого, кто приходит, приглашать к столу, беседовать, собирать подписи... По ночам для каждого – часовое дежурство. Самое главное – доносить информацию, махать руками тем, кто нам гудит. Ещё показываем ролики, снятые в Егорьевске. Для этого у нас есть экран и проектор.Мы выезжаем и в другие районы города, показываем прямо на домах. В Шакше мигом собирается по сто человек, смотрят. Молчат.»
«Местная администрация считает, что мы проплачены. До госдепа, правда, ещё не дошло, винят оппозиционные партии, в частности РПНУ [Российская Партия Народного Управления в Уфе – один из активов медиамагната Мухамедьярова.]. Говорят, в сутки на такой лагерь нужно десять тысяч. Смешно слушать, честное слово.»
«Расходов, на самом деле, немного – бензин для генератора, печать листовок. Иногда печатаем в типографии, иногда люди сами печатают. Деньги собираем и здесь, и в Дорогино. Там у нас есть штаб, пятьдесят тысяч собрали запросто. Дали тысяч 15 ребятам на командировку в Москву. Федеральные каналы тоже хотят денег за командировку. Может, и найдём – в округе много обеспеченных людей. Они не боятся за бизнес – боятся потерять сам уклад жизни. Этот завод будет незаживающей раной.»
«Администрация очень просила не ввязываться в политику. Но я такой человек – если мне мой противник говорит что-то не делать, я это и делаю. Всё это совпало с выборами [в парламент Башкортостана - Курултай] – хотя я узнал о них, уже когда мы тут сели. Я был человек аполитичный – на кухне поговорить и поругать правительство может всякий. Но раз они боятся – мы пошли во все партии, которые идут в Курултай.»
«К нам приезжали и РПНУ, и Альянс Зелёных. Здесь живёт кандидат от Справедливой России, он будет бороться за нас. Есть много шакшинских кандидатов; если они пройдут на выборах, они нас не бросят. Им здесь жить.»
«С КПРФ, вышло, конечно, красиво. Нас позвали на митинг, сказали, что осветят вопросы экологии. Прислали нам порядок выступлений, где был указан я. Выступить, конечно, не дали, пришли три бабушки от них и сто пятьдесят наших. Считаю, что это большая ошибка с их стороны. Но мы привыкли, что нас кидают – поэтому сразу же пошли гулять в футболках и с листовками. Полиция смотрела сквозь пальцы – понимали, что нас кинули.»
«Яблоко в Курултай не идёт, но устраивает для нас пикет 19-го числа. На 25 мы заявили пробег, шествие и митинг. Мы считаем, что это незаконно, и готовы защищать свою правоту в суде. Если надо, соберём и двадцать тысяч.»
«Ещё один вопрос, который мы задаём правительству – где экономическая выгода? Во-первых, для Кроношпана объявили налоговые каникулы на 10 лет. Во-вторых, стоимость аренды земли мизерная – она равна стоимости земельного налога. Рабочие места – это вообще туфта. Сначала говорили про 250, потом про 6000. Егоровчане говорят, что на заводе получают по 20 тысяч, если перерабатывать – то 30. Такой работы в Уфе дохрена, необходимости в ней нет.»
«Цена на лес – коммерческая тайна. Инвестиционное соглашение говорит, что лес будет закупаться за полцены до окупаемости объекта. Те, кто видел инвестиционное соглашение, говорят, что этим инвесторам – вернее, интервентам – Башкирия только что в ж*** не дала. Всю инфраструктуру будет строить Башкирия – стоит это полтора миллиарда. А приносить завод в бюджет будет 20 миллионов в год.» Я прикидываю – получается семьдесят лет.
«Конечно, дело в коррупции. В их глазах читается страх потерять деньги, поэтому они такие же агрессивные, как и мы. Но, конечно, спасибо полиции. Первый раз такое вижу. Кто придумал плакат с 31 статьёй? А что, он там правда есть? Я так скажу – когда юристу нечего сказать, он ссылается на конституцию».
В борьбе против Кроношпана Павел уже потерял работу и жену.
Тамара работала на железобетонном заводе, была членом профсоюза, но лишилась работы из-за борьбы с директором. Через пару месяцев к директору пришла прокуратура.
«Я представитель инициативной группы из Шакши. Я и ещё одна девушка случайно узнали от самих рабочих, что будет строиться такой завод. Мы считаем, что это предприятие вызовет в Уфе экологическую катастрофу, отравить Уфимку – единственную питьевую реку».
«Я видела сон, мне приснилось множество стоящих пеньков. А через некоторое время я прочитала в газете о проблеме вырубки лесов. Леса под этот завод будут рубить в Иглинском, Караидельском районе, на Павловке [Павловское водохранилище – популярное в Башкирии место отдыха]. Все леспромхозы будут работать на Кроношпан».
«Я стараюсь быть в лагере – днём здесь очень мало людей. Я первой написала на почту президенту Хамитову, просила закрыть этот завод. Мы написали Путину, потом делали запрос в администрацию Уфы. Писала и нашему депутату в Калининский район. Он выяснил, что по строительству этого предприятия никаких слушаний не было. Земли приведены из сельхозугодий незаконным путём».
«Люди сплотились вокруг этой проблемы. Когда стоит глобальная угроза, все объединяются, независимо от статуса и вероисповедания. Наш лагерь существует именно благодаря поддержке местного населения. Пока нас поддерживают, лагерь будет существовать».
«Мы стараемся действовать ненасильственными методами, не идём на конфликт с властями. Мы хотим пробудить людей, пробудить сознание чиновников, чтобы они поняли, что нельзя на одну чашу весов ставить здоровье, а на другую – прибыль, которая идёт непонятно кому.»
«Мне кажется, всё будет хорошо. Разум восторжествует, наш лагерь сделает своё дело - мы оповестим людей об угрозе, а правительство примет правильное решение. На этой земле должен расти хлеб – здесь были сельхозугодья, пока Кирилловский совхоз не разорился. Надо поднимать совхозы, возрождать их. Люди должны работать на земле, нельзя её отнимать. Загубить землю легко, а восстанавливается она долго».
«Помните, как в девяностые годы в Уфе была фенольная катастрофа? Правительство потратило сотни миллионов рублей на борьбу с этой трагедией. Мне кажется, эта проблема ещё глобальнее. Нам нужно беречь нашу реку. Нам нужно беречь всё, что у нас есть на сегодняшний момент – беречь, а не уничтожать».
Ане десять лет, она учится в школе в Черниковке, на севере Уфы. «Я не хочу, чтобы строили Кроношпан. Этот завод очень вредный, мы будем дышать очень плохим воздухом и везде будет одна грязь. Нужно бороться за то, чтобы этот завод не ставили. Нужно бороться до конца, чтобы его ни в коем случае не поставили! Я считаю, у нас всё получится".
В ближайшее время, надеюсь, будет прямая трансляция велопробега и пикета против Кроношпана, а через неделю я буду освещать шествие и митинг. И я тоже считаю, что у нас всё получится.
reggae_mortis
Комментариев нет
Отправить комментарий