"Эхо Москвы"
Е. БУНТМАН – У нас в гостях правозащитник Людмила Алексеева. Добрый день. Л. АЛЕКСЕЕВА – Добрый день.Е. БУНТМАН – И Ильдар Исангулов, юрист. Добрый день.
И. ИСАНГУЛОВ – Здравствуйте.
Е. БУНТМАН – Тема: как правозащитники требуют пересмотра дела Изместьева. Первый же вопрос – почему?
Л. АЛЕКСЕЕВА – Потому что мы убеждены, несмотря на то, что уже имеется приговор суда, что приговор несправедливый. Что Игоря Изместьева обвинили в преступлениях, которые он не совершал. Которые совершил кто-то другой. Поэтому этим делом занимаемся.
И. ЗЕМЛЕР – Вы написали письмо президенту, какие вы дополнительные аргументы выдвигаете в пользу вашей позиции?
Л. АЛЕКСЕЕВА – Обычно, когда человека обвиняют в терроризме, убийствах как в данном случае, то первый вопрос, нас научили, когда мы детстве читали Конан-Дойла, а потом и разные детективы другие, надо искать, кому выгодно. Ну зачем благополучному сенатору Игорю Изместьеву было быть террористом и кого-то убивать. Можете объяснить? Я не могу. Он получил пожизненное заключение. Уже перестал руководствоваться какими-то другими соображениями, а стал говорить то, что есть на самом деле. Он указывает на людей, которые могли совершить такое преступление. Не сами конечно, а через других. Это сын бывшего президента Башкирии Рахимова, Урал Рахимов. Там все преступления, по которым убийства идут, они связаны с нефтяной отраслью. А нефтяная отрасль была приватизирована, захвачена, как хотите считайте – сыном президента Башкирии. Я имею в виду в Башкирии нефтяные предприятия. И у меня, я не юрист, но, разбираясь в этом деле, я пришла к выводу, к которому я думаю и судьи пришли, только приговор другой вынесли, а мне в отличие от судьи…
И. ЗЕМЛЕР – Свой приговор вынести.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Да, что я считаю по этому делу, то и говорю вслух. Так вот он объясняет, что, по всей видимости, шел торг и за место президента Башкирии, мол, уйдите по-хорошему. Заодно и отдайте какую-то часть. Наверное, немалую того, что присвоил себе его сын, башкирскую нефть. И пока тот не соглашался, на него было заведено дело. Там всплыли и какие-то убийства, или нет, я не знаю, причастен ли Урал Рахимов к этим убийствам. Я не собираюсь в этом человека обвинять. Но если кто-то их убивал, то это человек, у которого интересы завязаны на нефтяной промышленности Башкирии. А не Изместьев, который был сенатором и в хороших отношениях с Уралом Рахимовым. Но не владелец этих промыслов. Ну когда дело завели, серьезная ситуация. Тогда уже и пост был отдан спокойно президентский. И Урал, поступивший значительной частью своей собственности, уехал в Австрию и благополучно живет там на те, наверное, не очень жалкие остатки, которые он сохранил. Но дел-то уже заведено. Уже придано гласности. Ах, оказывается, во всем виноват Изместьев. И он прямо в своем письме президенту пишет, мы пишем в своем письме президенту по поводу дела Изместьева, что наверное просто вместо Урала надо было кого-то осудить, осудили Изместьева. Там еще есть терроризм но терроризм вообще очень странный. Расскажите об этом терроризме, там, во-первых, нет никакого доказательства, что к этому акту террора причастен именно Изместьев.
И. ЗЕМЛЕР – Давайте чуть подробнее, что за акт террора? Ильдар Исангулов.
И. ИСАНГУЛОВ – Статья «терроризм» появилась в обвинениях против Изместьева после того, как была разогнана коллегия присяжных. По сообщениям СМИ, в том числе журналиста «Нью-Йорк таймс» довольно подробное разбирательство проводили и журналистское расследование. Они пришли к выводу, что на присяжных оказывалось давление. И давление было связано с тем, что они склонялись к вынесению оправдательного вердикта. Но видимо, в этой схеме оправдательный вердикт никого не устраивал. Зачинателей и инициаторов этого процесса. Потому что все преступления, которые были совершены в Башкирии в период с начала 90-х годов по 2007 год, они были совершены, связаны с переделом собственности.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Именно нефтяной.
И. ИСАНГУЛОВ – Да, нефтяных заводов. И статья «терроризм» во-первых, подчеркивала значимость этого дела. А во-вторых, она выводила его от суда присяжных. То есть это был некий финт, который позволял устроителям этого шоу поднять значимость, что связано с террором.
Е. БУНТМАН – И абсолютно законно избавиться от присяжных.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Не совсем законно, потому что суд присяжных дошел, процесс кончился, оставалось вынести приговор. Как раз тут случайно под кустом оказался рояль. Нашелся терроризм, и все изменилось.
И. ИСАНГУЛОВ – Там с чем связан акт террора. Есть в Уфе офис Урала Рахимова, который круглосуточно охранялся, и ни одна машина не могла остановиться буквально на минуту. Тут же подбегали вооруженные охранники и требовали, чтобы машина ушла. А тут 28-го сентября 2003 года в канун избирательной кампании вдруг обнаружили машину, которая там простояла, да еще с надписью – «заминировано». Это первое предупреждение было, что что-то такое серьезное готовится.
И. ЗЕМЛЕР – Это понятно, чья машина?
И. ИСАНГУЛОВ – Когда начали разбираться, выясняли, как эта машина там оказалась, почему она там месяц простояла, в то время как любая другая машина не имеет возможности остановиться на минуту. А затем в ноябре прогремел взрыв, подорвали охранников Урала Рахимова и покушение связывают, подготовку взрыва с покушением на Урала Рахимова, но почему-то трактуется как терроризм. Может быть, в связи с тем, что это было в период выборной кампании. Почему взрывы, которые у нас гремят по России, в Екатеринбурге, Самаре и в других городах, когда проходят бандитские разборки, не связывают с терроризмом. А тут почему-то связали покушение на сына президента это как акт террора.
Е. БУНТМАН – Как юриста хотелось бы спросить, есть ли какие-то непосредственно юридические зацепки для того, чтобы пересмотреть дело Изместьева? Кроме того, что вы говорите, что это дело было несправедливым и статья «терроризм» там совершенно не причем. Но это на первый взгляд скорее эмоциональное, а вот именно юридически, документально есть ли зацепки для того чтобы пересмотреть дело?
И. ИСАНГУЛОВ – Во-первых, все обвинения в отношении Изместьева строятся на показаниях двух исполнителей. И организаторов преступлений. Финагина и Иванова.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Находящихся в заключении.
И. ИСАНГУЛОВ – И которые за 13 убийств получили по 12 лет… То есть никаких прямых доказательств вины Изместьева, в том числе его признания по совершенным преступлениям нет.
И. ЗЕМЛЕР – Но признание в любом случае не доказательство.
И. ИСАНГУЛОВ – Следующий момент. Сам факт разгона или роспуска суда присяжных по всей видимости может быть основанием для решения Европейского суда.
Л. АЛЕКСЕЕВА – О пересмотре дела.
И. ИСАНГУЛОВ – Потому что в данном случае нарушена 6-я статья конвенции и защите прав человека и на основании этой статьи дело может быть направлено, рекомендовано к направлению на пересмотр.
Е. БУНТМАН – А жалоба уже в Европейском суде?
И. ИСАНГУЛОВ – Да.
Е. БУНТМАН – В каком она юридическом статусе сейчас?
И. ИСАНГУЛОВ – Она признана приемлемой и естественно, сейчас будет вынесен окончательный вердикт и уже дальше процесс пойдет с учетом новых документов по делу.
И. ЗЕМЛЕР – Окончательный вердикт где будет вынесен?
И. ИСАНГУЛОВ – 13-го октября в Верховном суде России.
И. ЗЕМЛЕР – Это вторая инстанция или уже надзорная?
И. ИСАНГУЛОВ – Кассационная.
И. ЗЕМЛЕР – Почему вы пишите президенту, а не пытаетесь, напрямую президенту мимо судебной власти, не верите?
Л. АЛЕКСЕЕВА – Это мы обращаемся к президенту, я имею в виду членов рабочей группы по делу Магнитского, президентского совета по правам человека, два ее члена – я и Кирилл Кабанов обратились к президенту по этому делу. Потому что мы президентский совет, мы можем обращаться к президенту с нашей озабоченностью в случае нарушения прав человека кого-то из граждан, мы не раз это делали по другим делам. Я не скажу, что каждый раз успешно, но успехи были. По одному моему персональному письму к президенту дали условно-досрочное освобождение женщине, которой до этого два раза в этом отказывали. Которая попала в тюрьму совершенно невиновная, из-за того, что она обвиняла московских коррупционеров довольно крупных, публично в газете. Обращение к президенту помогло. Это не единственный случай, не буду сейчас перечислять. Поэтому мы обратились, поскольку это связано с переделом нефтяной собственности Башкирии и Изместьев со знанием дела описывает это в своих обращениях к президенту. Мы обратились к президенту, чтобы он расследовал, поручил расследовать эту часть, что произошло с нефтяной промышленностью Башкирии. Потому что это уже рейдерство по отношению к государству, а не частному лицу. И мы таким образом просто поддерживаем обращение Изместьева по этому поводу. Это не прямой путь, мы не просим президента, естественно освободить Изместьева, он этого не может сделать, формально у нас суд независимый. Но, поняв, что происходило при переделе собственности в нефтяной промышленности Башкирии, он, наверное, поймет и на чем основано дело Изместьева. И тогда у нас больше надежды на надзорные жалобы и так далее.
И. ЗЕМЛЕР – А у вас есть какие-то сведения, что именно сейчас происходит вокруг нефтяного комплекса в Башкирии. Муртаза Рахимов давно не у власти, кстати, Урал Рахимов сейчас…
Л. АЛЕКСЕЕВА – Он в Австрии.
И. ЗЕМЛЕР – То есть не в том статусе, который был при отце.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Абсолютно нет.
И. ЗЕМЛЕР – И что сейчас происходит?
И. ИСАНГУЛОВ – Посудите сами. От продажи ТЭКа 63 млрд. долларов оседают в благотворительных фондах. Благотворительный фонд «Урал» и учредителем фонда является Урал Рахимов. И посудите сами, если это приватизированная государственная собственность, деньги должны идти в бюджет. По идее. И по закону. А как они оказались, эти хитроумные схемы, которые они применили, позволили бывшему руководителю республики создать коррупционную схему, по которой деньги оказались в его фактическом кармане. Потому что бывший президент республики Башкортостан является управляющим этого фонда и председателем попечительского совета фонда и управляет этими деньгами.
Е. БУНТМАН – А это так все и остается. Никто этим не занимается.
И. ИСАНГУЛОВ – Никто.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Мы занимаемся.
Е. БУНТМАН – Кроме вас кто-то из людей в погонах.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Нет.
И. ЗЕМЛЕР – С новыми властями вы не контактировали по этому поводу?
И. ИСАНГУЛОВ – Насколько мне известно, новый президент республики Башкортостан Хамитов попытался вернуть эти деньги, но безуспешно.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Не получилось. А теперь по поручению президента РФ в этой истории разбираются его помощники.
И. ЗЕМЛЕР – Помощники президента России.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Да. По нашей просьбе.
И. ЗЕМЛЕР – А правоохранительные органы уже самоустранились?
Л. АЛЕКСЕЕВА – Они разбираются, что с нефтяной промышленностью произошло. Это экономическое дело. А вот если они разберутся, я надеюсь…
И. ИСАНГУЛОВ – В 2003 году Счетная палата проводила проверку, и по результатам проверки было признано, что в Башкирии совершено фактическое хищение государственной собственности. На огромную сумму. И проверка Счетной палаты осталась без дальнейшего развития. И Генпрокуратура не отреагировала, ни МВД, ни правоохранительные органы остались в стороне.
Е. БУНТМАН – Если уж после проверки Счетной палаты ничего не произошло, наверное, сложно рассчитывать…
Л. АЛЕКСЕЕВА – Именно поэтому мы обращаемся к президенту.
Е. БУНТМАН – Что касается закрытости, открытости процесса для меня лично осталось так и непонятным, на каких основаниях был процесс закрытым и адвокаты, на мой взгляд, резонно говорили, что процесс должен быть открытым и нет никаких поводов для обратного.
И. ИСАНГУЛОВ – В деле имеется несколько документов под грифом «совершенно секретно». Это абсолютно технические документы…
Е. БУНТМАН – Для этого достаточно одно и два заседания.
И. ИСАНГУЛОВ – Сто с лишним томов уголовного дела засекретили, видимо, потому что в процессе могут всплыть имена и фамилии тех организаторов истинных преступлений, связанных с ТЭКом, убийствами, всеми взрывами. То есть то, что инкриминируется Изместьеву.
Л. АЛЕКСЕЕВА – И вообще мы знаем по опыту с другими судебными процессами, которыми мы как правозащитники интересовались, что если в деле замешаны имена высокопоставленных лиц, то, как правило, под каким-то предлогом более-менее удобным обычно очень нелепым делают дело закрытым, чтобы упаси бог, эти имена не засветились.
И. ИСАНГУЛОВ – На мой взгляд, этот процесс коррупционный. И на скамье подсудимых как минимум должно сидеть человек 50. Во главе с президентом республики, с его сыном, с бывшим министром внутренних дел. То есть теми людьми, кто в тот период времени руководили республикой. Потому что если мы берем в пример, допустим, демократические страны, то если в Америке или Италии процесс над мафией проходит, на скамье подсудимых сидят около сотни человек.
И. ЗЕМЛЕР – У меня последний вопрос. Вы в последнее время общались непосредственно с господином Изместьевым? Какое у него настроение, известно ли вам об этом?
Л. АЛЕКСЕЕВА – Непосредственно с ним общаться невозможно.
И. ЗЕМЛЕР – Я имею в виду с адвокатами.
Л. АЛЕКСЕЕВА – Мы общаемся с адвокатами, с его родственниками. И он нам пишет. И мы знаем, что он сохранил достоинство, сохранился как человек, и дает развернутые открытые показания именно не столько даже по поводу своего дела, сколько по поводу этого передела собственности. И меня саму это очень тревожит, потому что я понимаю его отчаянность, когда человек получил пожизненное заключение ни за что, ни про что, но, честно говоря, я знаю, что делается в нашей тюрьме. Я просто боюсь, что он не выживет. Давая такие показания.
И. ИСАНГУЛОВ – Кроме того, если допустим, не дай бог с Изместьевым что-то случится, приговор вступит в законную силу, то это будет непреодолимым препятствием к привлечению к уголовной ответственности лиц, которые на самом деле эти преступления совершили.
Е. БУНТМАН – Спасибо большое. Людмила Алексеева у нас была в эфире, Ильдар Исангулов. Говорили о деле Изместьева.
http://newsrb.ru
Комментариев нет
Отправить комментарий